Слово Высокопреосвященнейшего Митрополита Санкт–Петербургского и Ладожского Иоанна, произнесённое 6/19 октября 1995 года в Актовом зале С.-Петербургской Духовной Академии.
“Я уже далеко не мальчик, за плечами жизнь долгая и непростая, убедившая меня в том, что бояться нужно не врагов видимых, не людских наветов, но – суда Божия, нарушения заповедей Христовых и укоров собственной совести. Я буду счастлив, если окажется, что и моё слабое слово внесло посильную лепту в великое, святое дело возрождения нашего Отечества, нашего многострадального народа. Я говорю, с полным сознанием меры своей ответственности и возможных последствий. Я ко всему готов, ибо надеюсь не на свои силы, но на благодатную помощь Божию. “Сила Моя совершается в немощи” (2 Кор.12,9), – сказал некогда ученикам Своим Господь и Бог наш Иисус Христос. Сие и буди, буди! Аминь.”
Митрополит Иоанн. 1995 год
СМОТРИТЕ, НЕ УЖАСАЙТЕСЬ…
XX столетие для России – время огненных, страшных, кровавых испытаний, время сатанинских соблазнов, повелевающих умами и развращающих души миллионов людей; время ревностных подвижников, исповедников и мучеников – бесстрашных воинов Христовых, сберегших на Руси Истину и Веру вопреки всем усилиям русофобов, богоборцев и христоненавистников.
Жестокая и кровопролитная борьба за русское сердце не прекратилась и поныне. Более того – именно сейчас, сегодня, она близка к своей кульминации, к тому решающему моменту, который определит: вернется ли наша истерзанная страна на духовные просторы Святой Руси или, оглушенная и оболганная, пойдет ”широким и пространным путем, ведущим в погибель” (Мф. 7, 13), путем вероотступничества и национального вырождения, “цивилизации и прогресса”, путем, закономерно завершающимся всемирным космополитическим царством с антихристом во главе.
Полуживая Россия изо всех сил стремится избежать грозящей пагубы, поэтому ее современная политическая и духовная жизнь характеризуется мучительным поиском путей восстановления святынь веры, основ идеологии национального возрождения, способов воссоздания законной преемственности государственной власти. Сегодня, увы, эти поиски проходят в катастрофических условиях государственного распада и глубочайшего национального кризиса.
В таких условиях необходимость обращения к богатейшему опыту, доставшемуся русскому народу в наследство от его великих предков, бесспорна и очевидна. Ответственный гражданин, размышляя о проблемах державного строительства современной Руси, не может обойти вниманием естественные особенности русского бытия, многократно являющие себя на тысячелетнем пространстве российской истории. И первой же, наиболее яркой его особенностью нельзя не признать тот факт, что русская государственность всегда строилась и действовала как ГОСУДАРСТВЕННОСТЬ ХРИСТИАНСКАЯ, черпая в православном вероучении идеалы и смысл своего существования.
Катастрофичность русской истории общеизвестна. Не раз и не два казалось, что смуты и мятежи, агрессии и войны уничтожат нашу державу. И все же милостию Божией Россия каждый раз возрождалась, ибо духовные механизмы самозащиты христианской государственности – МЕХАНИЗМЫ СОБОРНОСТИ, – несмотря ни на что, обеспечивали “регенерацию” растерзанной Руси, сохранение всенародного, общенационального единства, мировоззренческой целостности общества и его нравственно-религиозного здоровья.
Сегодня даже верующие люди (я уж не говорю о политиках и администраторах) в большинстве своем утеряли понимание соборности как совокупности конкретных, практических механизмов, способных обуздать смуту и преодолеть кризис. Современное сознание отводит ей “почетное” место где-то между сохой и лучиной, в лучшем случае считая соборность архаичной формой “стихийного коллективизма” или “примитивной демократии”.
Мне уж приходилось писать, что соборное начало проявляет себя в русской истории прежде всего как религиозная и политическая методика по сохранению и возрождению духовной общности народа. Смысл этой общности – в служении вечной правде, той Истине, которая возгласила о Себе словами Евангелия: “Я есмь Путь и Истина и Жизнь”(Ин. 14, 6). Это – осмысленность жизни как служения и самопожертвования, имеющих конкретную цель – посильно приблизиться к Богу и воплотить в себе нравственные идеалы христианства.
Именно на таком идеологическом фундаменте тысячу лет росла и крепла российская держава. Именно он из века в век одухотворял русскую государственность. Именно его мы должны восстановить, если и впрямь стремимся одолеть бушующую ныне смуту.
“Смотрите, не ужасайтесь: ибо надлежит всему тому быть” (Мф. 24, 6) – поучал некогда Христос Своих учеников, предупреждая будущее человечество о тяготах и смутах, ожидающих его в “конце времен”. На протяжении двух тысяч лет христианской эры процесс апостасии неуклонно развивался. Ныне, похоже, он уже близок к победе – в безбожном (а то и прямо богоборческом) мире остались лишь малые островки искреннего и глубокого благочестия, да и те все сильнее подвергаются яростным порывам темных стихий, бушующих в среде обезверившихся народов.
Неудивительно, что именно соборность становится одной из первых мишеней сатанинских сил, главным объектом нападок богоборцев и христоненавистников. Попытки извратить соборное начало человеческого бытия не прекращались на протяжении всей мировой истории. Однако особенно настойчивыми и опасными, изощренными и целенаправленными они стали в нынешнем столетии – после того, как крушение православной российской государственности устранило главную преграду на пути всемирной апостасии, отступления от истин веры.
В соответствии с двумя главными опорами, главными направлениями соборного единения – религиозным и светским, церковным и земским, общегражданским – сформировались и разрушительные технологии богоборцев, стремящихся уничтожить такое единство. Святые отцы не раз говорили, что “дьявол – это обезьяна Бога”. Не будучи в силах создать ничего самостоятельного, сатана лишь “передразнивает” божественный порядок вещей, паразитируя на благодатных энергиях, извращая их, пытаясь создать свой, “параллельный” мир, подчиненный законам тьмы и злобы.
В таком мире есть и свой “аналог” соборности – дьявольский суррогат, пролагающий путь грядущему антихристу, готовящий объединение обезверившегося мира не под покровом Закона Божия, не в лоне спасительной Истины Христовой, но – под игом “человека греха, сына погибели” (2 Сол. 12, 4), которого “Господь Иисус убьет духом уст Своих и истребит явлением пришествия Своего” (2 Сол. 2, 8). В области религиозной это злое начинание прикрывается лжеучением о необходимости объединения всех вероисповеданий (вне зависимости от истинности или ошибочности любого из них) - экуменизмом.
В области государственной – лжеучением о неизбежности грядущего объединения человечества в единое сверхгосударство с общим мировым правительством во главе (мондиализмом).
Оба эти лжеучения расцвели в XX веке пышным цветом. Оба они губительны для мира и для души человеческой. На пути обоих сегодня едва ли не последним препятствием осталась Россия – ослабленная, обескровленная, но все же не сдавшаяся, не покорившаяся.
Прикрываясь “благородной” целью “устранения межрелигиозной розни” и “воссоединения верующих в единой братской семье”, теоретики экуменизма забывают упомянуть о главном: о том, что в таком “воссоединении” будет утеряна величайшая драгоценность – истина Закона Божия, погребенная под грузом человеческого лжемудрствования. Как и всякая ересь, экуменизм лжет, предлагая “братски соединить” Истину с ложью, лукаво делая вид, что не понимает противоестественности такого соединения, надеясь, что люди, завороженные благородством лозунгов, не заметят страшной подмены.
Если это пагубное ослепление возобладает в России, то будет не только безнадежно повреждена чистота православной веры. Под вопросом окажется сама возможность возрождения русской государственности, ибо державное строительство немыслимо без ясно осознанного нравственно-религиозного идеала, без четкого разделения добра и зла, без всенародного соборного единения вокруг святынь живой веры.
Тем же, кто – по незнанию или злонамеренно – хочет замутить эти святыни, затуманить Истину Христову, святой первоверховный апостол Павел еще два тысячелетия назад сказал: “Не преклоняйтесь под чужое ярмо с неверными, “какое общение праведности с беззаконием? Что общего у света с тьмою?.. Какая совместность храма Божия с идолами?” (2 Кор. 6, 14-16).
Обо всем этом необходимо помнить, когда проповедники экуменизма твердят о его “миротворческом” характере или пытаются представить его как вопрос сугубо внутрирелигиозный, не имеющий к жизни общества прямого отношения.