«Секретная операция»
Из записей монахини Евфимии (Аксаментовой)
6Невероятно – находиться совсем рядом с человеком, который прошел через войну, едва спасся от бомбежки под Тихвином, мерз в окопах под Сталинградом, чудом уцелел на минных полях, слышал ужасающую тишину мертвых городов и хоронил товарищей, зверски убитых бандеровцами…
А вот – он рядом. Уже 12 лет как парализован…
И я думаю – он на своем посту. Он сражается…
Он заботится о нас.
Только на крышу мне – 9 мая – придется забираться одной на этот раз…
А двадцать лет назад крышу мы «брали» вдвоем. Это была наша «секретная операция».
Мы старались никому на глаза не попадаться.
Во-первых, разволнуются: старый человек, то да се, можно ведь и равновесие потерять, упасть, разбиться…
Во-вторых, вроде это и несерьезно как-то – по крышам лазить в потемках…
В третьих, мне может попасть – куда, мол, смотрела, келейница такая разэдакая…
А я и так бестолковая – всю жизнь от начальства получаю…
А батюшка – он боевых товарищей не подставляет.
Поэтому операция та была тщательно спланирована.
И мы вышли в 21:45 и сделали отвлекающий маневр – как бы просто так стали прогуливаться вокруг старого корпуса Патриаршей резиденции… Правило, мол, читаем… Соловьев слушаем, опять же… А что? Ничего такого!
Но правило было давно прочитано, а с крыши газовой котельной мы получали надежду увидеть хоть что-то от того салюта, который давался к 50-летию Победы на Поклонной горе…
– Лезь, батюшка, я прикрою, – храбрилась я и старалась придержать длинные полы его рясы – чтобы не запутался… Батюшка забирался первый, впрочем, я карабкалась по крутой железной лестнице за ним следом – шаг в шаг. Для подстраховки.
Мне было весело. Я была молодой бесшабашной дурехой, которая с первых секунд нашей вылазки уже воображала себя бравой фронтовой разведчицей… А батюшка…
Батюшка добродушно улыбался, но там, на крыше котельной он становился лицом к Поклонной горе и замирал в ожидании, трогательно нацепив на нос очки…
О чем он думал? Может, о том, что вряд ли доживет до следующей круглой даты и еще раз увидит такой салют?..
Но он дожил…
Они привыкли там, на войне, сражаться и терпеть до последнего…
Терпеть такое, что не укладывается в мозгу у нормальных, не искушенных войной людей.
Батюшка, родной, в 21:45 (ну да – если парад в десять вечера…) я полезу на нашу с тобой крышу… Как тогда!
Я даже еще выше заберусь – куда тебя отпускать побаивалась… Все-таки ряса, можно нечаянно запутаться и потерять равновесие…
И я увижу, обязательно увижу большой праздничный Салют твоей Победы…